(Текст цит. по кн. А.Н. Беркутенко, Э.Г. Вирек "Лекарственные и пищевые растения Аляски и Дальнего Востока России". Владивосток, Изд-во ДВГУ, 1995. Библиографические ссылки см. здесь.)

Английское название кипрея узколистного, или иван-чая - Fireweed—означает «сорняк пожарищ». На опустошенных пожаром землях это растение появляется первым, подготавливая условия для заселения в дальнейшем других растений. Иван-чай имеет летучие семена и быстро заселяет места с нарушенным растительным покровом; розовое полыханье цветков иван-чая можно видеть на пустырях, в огородах и поселках, на вырубках, также на опушках леса, в ерниках.

Это одно из обычных растений в Магаданской и Камчатской областях, отсутствует только на о-ве Врангеля. Глядя на увядающие соцветия иван-чая, северяне с грустью отмечают: короткое северное лето кончилось. Действительно, окутались заросли иван-чая в белый пух—жди заморозков.

Многие жители Севера знают это растение, обычное и за пределами нашего региона, однако далеко не всем известно, какое важное значение имело это растение в прошлом, например у камчадалов. С. П. Крашенинников (1948) со свойственной ему обсгоятельностью писал: «Кипрей, который растет по всей Европе и Азии, занимает третье место в камчатской экономике. С ним варят рыбу и мясо, а свежие листья употребляют вместо чая. Основную его часть составляет сердцевина. Разрезав стебель, выскабливают его раковинами и сушат на солнце.

Сушеный кипрей очень приятен на вкус. Камчадалы употребляют его во всякие толкуши и сырым вместо закусок. Из вареного кипрея такое сладкое и густое сусло, что лучше не может быть для приготовления кваса. Из него можно делать и довольно крепкий укcyc. Камчатское вино также лучше, если сладкая трава вместо простой воды затирается в кипрейном сусле».

Употребляли камчадалы иван-чай и как лекарственное растение: «Когда у больных при повышенной температуре пересыхает во рту, дают пить кипрейное сусло. Это же лекарство употребляют и родильницы для успешного разрешения от бремени». Вера камчадалов, особенно камчадалок, в это растение была беспре- дельна: «Женщины, желающие иметь детей, едят пауков, некоторые роженицы едят и пупок (спинки, или теши лососевых рыб.— Прим. А. Б.) с кипреем, чтобы поскорее снова забеременеть».

Подати и налоги с камчадалов взимались сладкой травой (борщевиком) и кипреем.

Не обойдено было вниманием это растение и у жителей приполярной полосы Якутии. Например, А. И. Аргентов (1862) писал: «Листья этой травы нижнеколымские юкагиры собирают, сушат и запасают впрок. Стертые в порошок листья кипрея употребляются в барабаны (стряпню) и разные толкуши; сверх того ими вместо пшеничной муки заправляют уху, которая от этого делается вкуснее». Н. А. Аврорин (1933), давая обзор пищевых резервов Крайнего Севера, обращался за опытом и в южные регионы, утверждая, что на Кавказе «едят как овощ корни иван-чая (Epilobium angustifolium), пекут из них хлеб и готовят спиртовый напиток».

В настоящее время известно, что в растениях иван-чая содержатся дубильные вещества и слизи. Этим объясняется его противовоспалительное, обволакивающее действие и эффективность использования при язве желудка и двенадцатиперстной кишки, гастритах, колитах (Резникова, Лернер, 1986). Подобно валериане, иван-чай обладает успокаивающим действием и широко рекомендуется народной медициной при бессоннице, головных болях, неврозах. Обнаружение в листьях иван-чая большого количества микроэлементов, стимулирующих кроветворение (железа, меди, марганца), делает перспективным использование этого растения при анемии, нарушениях обмена веществ. Содержание витамина С в листьях иван-чая в 3 раза больше, чем в апельсинах, и значит, его можно использовать в качестве противоцингового средства. Наружно иван-чай используется для промывания ран, язв, в стоматологии, в виде припарок при отитах, ушибах, в виде порошка для лечения инфицированных ран (Молчанов и др., 1989).

Из соцветий иван-чая получен препарат ханерол, испытываемый в клиниках как высокоактивное противоопухолевое средство (Минаева, 1991).

Иван-чай не зря имеет репутацию растения-комбината. Все его части могут использоваться разнообразными способами.

Корневища иван-чая богаты крахмалом и сахаристыми веществами. Как утверждает В. В. Телятьев (1969), сырые или в отварном виде они могут отчасти заменить картофель. Путем сбраживания из них получают спирт. А по мнению А. К. Кощеева (1980), свежие корни вместе с молодыми отпрысками в сыром вареном виде можно употреблять вместо спаржи и цветной капусты.

М. Л. Рева (1982) предоставляет технологию использования корневищ на муку. Собранные осенью после подсыхания надземных побегов корневища моют, очищают от кожицы, режут небольшими кусками и несколько раз вымачивают в воде для удаления дубильных веществ (ведь их в корневищах 20%, больше чем в коре дуба). Затем корни сушат и измельчают в ступках. Мука из иван-чая добавляется к зерновой при выпечке хлеба и коржиков, усиливая их сладкий вкус. Поджаренные корневища—суррогат кофе. Оставляя на откуп фантазии хозяек использование молодых побегов иван-чая для щей, борщей и приправ, приведем рецепт апробированного салата из молодого иван-чая. Опустить в кипяток на 1—2 мин 50—100 г молодых побегов иван-чая вместе с листьями, дать стечь воде и нашинковать. Добавить 50 г зеленого лука, 2 столовые ложки тертого хрена, соль, сметану, перец и лимонный сок по вкусу.

Копорский чай получил свое название от Копорского уезда, откуда возами его везли некогда в Петербург. Приготовлялся он из листьев иван-чая, а технологию его изготовления, подобную производству натурального черного чая, возродил для нас инженер В. Одинцов (1989). Процесс включает сбор листьев во время цветения, завяливание в течение суток при периодическом ворошении, скручивание между ладонями в колбаски, пока листья не потемнеют от выступившего сока. Для ферментации скрученные листья укладывают слоем в 5 см в эмалированную миску и пркрывают мокрой тканью, ставят в теплое место (24—27^о С) на 6-12 ч для созревания. В окончании процесса ферментации Вы убедитесь, когда травянистый запах изменится на насыщенный цветочно-фруктовый. Одинцов предостерегает: чтобы кипрей не приобрел запаха низкосортного общепитовского перекипяченного чая, важно не передержать его при ферментации. Опасна и выкокая температура. Завершается процесс приготовления этого изысканного чая, не уступающего заморским сортам, сушкой. Ферментированные листья мелко режут, расстилают на противнях, застеленных пергаментом, слоем в 1—1,5 см и сушат при температуре 100^о С) около 1 ч, периодически проверяя готовность на ощупь. Хорошо просушенный чай имеет цвет черного настоящего чая, но с более насыщенным и крепким ароматом, чаинки при сдавливании ломаются, но не рассыпаются в труху. Когда этой кондиции достигнет основная масса чая, температуру сушки уменьшают, а тягу, умеренную в процессе сушки, резко увеличивают. При слишком высокой температуре и передержке чая в сушилке в букете появляется примесь запаха «сухой бумаги». Затратив такой труд, нельзя не хранить чай по всем одинцовским правилам: в стеклянной банке с полиэтиленовой крышкой в темномi месте. Товарной кондиции, утверждает Одинцов, копорский чай достигнет только через месяц хранения, а в дальнейшем его свойства, как и настоящего чая, еще больше увеличиваются. Тех, кто не испытывает непреодолимого желания провести все стадии получения чая, Одинцов успокаивает: высушенные цветки также дают прекрасный напиток.

Данные об использовании иван-чая узколистного местным населением Чукотки довольно скудны. В. Н. Васильев (1935) писал, что в Анадырском крае он употребляется вместо чая. По данным Хультена (1968), корни и сердцевина стеблей в сыром виде употребляются в пищу сибирскими эскимосами, листья заменяют русским чай. А вот второй вид, произрастающий в Магаданской и Камчатской областях (обычен он и на Аляске), иван-чай широколистный * — Chamerion latifolium (L.) Holub, очень популярен на Чукотке. Он отличается от иван-чая узлокистного лежачими, восходящими на верхушке (а не прямыми, как у иван-чая узколистного) стеблями, сизыми листьями, малоцветковыми соцветиями. На щебнистых склонах иван-чай широколистный может произрастать и на высоте 2000 м, но особенно обычен он на галечниках вдоль рек. Розовую кипень его цветков на фоне сизых стеблей и листьев можно видеть повсюду на Северо-Востоке Азии, даже на о-ве Врангеля.

Листья и стебли иван-чая широколистного эскимосы и чукчи не только употребляют в свежем виде как приправу к квашеной икре, к свежему китовому или моржовому жиру и вареному мясу, но и заготавливают на зиму, плотно укладывая в бочонки и заливая водой. Зимой в мороженом виде он идет как приправа к мясным блюдам.

Приморские чукчи и эскимосы используют листья иван-чая широколистного и как компонент сложного блюда, в которое кроме него входят корни копеечника, молодые побеги горца трехплоплодного, листья арктической ивы.

Все это уваривается до кашицеобразной массы, перекладывается в мешок из свежей шкуры от ластов лахтака или молодого моржа, плотно зашивается, чтобы не проникал воздух, и в таком виде хранится зимой. С нерпичьей печенкой и жиром эту массу зимой едят в мороженом виде. Иногда ее размораживают, добавляют свежую кровь (оленью или морских зверей), растирают и получают тесто. Добавив жир, сахар и свежий бульон, получают блюдо, считавшееся прежде самым изысканным, под названием «ныпсих так». Готовилось оно только к ритуальным праздникам, например к «празднику кита», «празднику зимней охоты» (Меновщиков, 1974).