В.Кладкин
директор совхоза «Томпонский»
Современные проблемы оленеводческого хозяйства
В недавнем прошлом на наших северных просторах мы, коренные малочисленные
народы, имели немало оленей, лошадей, крупного рогатого скота, клеточных
зверей. Миллиарды рублей выручали хозяйства от продажи государству пушнины,
мяса, рыбы. За счет этого у северян — у рыбаков, охотников, оленеводов
из года в год улучшалась жизнь, они получали квартиры с полным благоустройством,
с 1984 г. обустроенные условия жизни создавались и на производственных
участках.
Коренные народы Севера широко пользовались объектами здравоохранения,
культуры, их дети занимались в спортивных, художественных, музыкальных
школах, дошкольных и школьных учреждениях. Повсеместно усиливалась тяга
к хорошей жизни. Труженики Севера все чаще выезжали на лечение, отдых в
любую точку страны. Все больше и больше наших детей поступало на учебу
в высшие учебные заведения центральных городов и нашей республики. Особенно
в период с 1984 по 1990 год Север ожил, жизнь в оленеводческих улусах била
ключом, у людей было хорошее настроение, регулярно проводились зональные
совещания по различным вопросам оленеводства,
В республике существовало отлаженное зооветеринарное обслуживание оленеводства,
племенная работа, крепла связь науки с производством. Охрана пастбищ, борьба
с хищниками проводились систематически, планово, и, главное, вовремя. Люди
работали с большой отдачей, и в результате оленеводство нашей республики
вышло практически по всем показателям на передовые рубежи.
Напомню коротко, что наш совхоз «Томпонский» был передовым хозяйством
не только в Якутии, но и в России. Со дня организации совхоза, за первые
13 лет мы удвоили поголовье оленей и достигли 22,7 тыс. голов, производство
оленины увеличили в 3 раза и на 100 январских оленей производили 34 ц мяса
в живой массе. А по республике этот показатель равнялся 18,9 ц. И это не
было пределом. Так, в 1988 г. мы получили по 37,2 ц на 100 январских оленей,
тогда совхоз впервые получил миллионную прибыль! Наш совхоз являлся пионером
по интенсивному откорму с применением комбикорма, карбамида и поваренной
соли. Благодаря этому методу откорма среднюю живую массу реализуемого оленя
мы подняли с 89 кг до 107,5 кг. Если раньше совхоз сдавал мясо высшей упитанности
- 42%, то в последние годы, благодаря организации интенсивного откорма,
мы довели этот показатель до 97-98,6%. Племенная работа в совхозе проводилась
в направлении повышения жизнестойкости и живой массы оленей, для чего мы
завозили из Иркутской области крупных тофаларских оленей и скрещивали их
с местными эвенскими оленями. Все наши достижения были результатом тесного
сотрудничества с наукой.
Общий кризис не миновал и наше оленеводческое хозяйство. Буквально
на глазах рушатся отрасли богатейшего по природным ресурсам края, а с ними
и экономика, и социальные условия малочисленных народов.
В период массовой пропаганды разукрупнения оленеводческих совхозов
и создания на их основе мелких форм хозяйствования, нам с большими усилиями
удалось сохранить наше хозяйство, но кто бы знал, чего это нам стоило!
Благодаря этому, в 1997 году мы сдали государству 1398 ц оленьего мяса.
От оленеводства получили доход в сумме 743 тыс. рублей, от работы пушно-мехового
цеха - 180 тыс. рублей. Это итог нашей основной работы — сохранения оленей
и получения деловых тугутов.
Наше хозяйство, как и весь аграрный сектор, с 1997 г. совершенно не
получает государственной поддержки, которая предусмотрена республиканским
бюджетом, в 1998 г. долг государства нашей общине «Томпо» дошел до 3530
тыс. рублей. Если бы эти средства поступали вовремя, наши 230 работников
/на мой взгляд/ могли жить сносно, сводя концы с концами. А сегодня община
своим работникам задолжала зарплату. Работники общины давно не видели «живых»
денег.
Предусмотренные в бюджете средства для северян не поступают, а налоговая
инспекция штрафы и пени так начислила, что северным хозяйствам век не рассчитаться.
Мы в пенсионный фонд отчисляем 21% от фонда заработной платы - это 800
тыс. рублей, а нашим пенсионерам оплачивают только 250 тыс. рублей.
В оленеводческих хозяйствах нет личных подворий /дач, огородов, скота,
птицы, лошадей, свиней/, и потому люди лишены личного подспорья, которое
имеют жители центральных и южных улусов республики. Из-за отсутствия денег
оленеводы, находящиеся далеко от поселков, и их семьи не могут покупать
продукты питания, одежду /особенно детям/, лекарства и все необходимое
для жизни, ездить за пределы поселка для лечения, поступать в учебные заведения.
В трудное, почти безвыходное положение поставлена основная отрасль
хозяйства — оленеводство. Сведены на нет зооветеринария и племенная работа,
прекратилась связь с наукой, почти прекратилась работа по охране оленьих
пастбищ, в результате пожарами уничтожаются огромные массивы. В 1998 г.
25 пожаров уничтожили около 100 тыс. га оленьих пастбищ. Правительственной
помощи ни в тушении, ни в обследовании территории мы не получили. Такое
отношение может привести к полному уничтожению пастбищ, нарушению экологии.
Экология — неотъемлемая часть жизни северян. Что же будет с ними? Отсутствие
средств у общины привело к ослаблению борьбы с волками, которые наносят
большой урон не только оленеводству, но и другим отраслям /коневодству,
охотничьему хозяйству/. Так, в 1997 г. с помощью авиации на нашей территории
было уничтожено 77 хищников, в начале 1998 - 38, а к осени текущего года
в стадах «хозяйничают» около 100 волков.
В настоящее время положение общины «Томпо», сохранившей 16 тыс. оленей,
можно выразить только одним словом - «катастрофическое».
В 1998 г. из-за отсутствия средств на вертолетное обслуживание в весенне-осенний
период в течение 3 месяцев оленеводы жили без необходимых продуктов, муки,
сахара, лекарств. 80 школьников два месяца не могли попасть в стада к родителям
и находились после окончания учебного года без присмотра, а затем до наступления
морозов при температуре минус 30 градусов в стадах жили без теплой зимней
одежды. Не проводились зооветеринарные мероприятия, не могли доставить
лекарства, специалисты не могли попасть в бригады. Все эти негативные факты
отрицательно сказываются на моральном состоянии оленеводов, их отношении
к трудовым обязанностям.
В бедственном положении находятся жители поселка Тополиное — центральной
усадьбы хозяйства, центре оседания эвенов. Из-за отсутствия заработной
платы доведенные до отчаяния, до нищеты, голода и холода, они снимают напряжение
пьянством. У населения накапливается озлобленность, увеличивается число
конфликтов, краж, драк.
Поселок Тополиное удален от улусного центра на 300 км. Отсутствие транспорта,
дороги затрудняет выезд населения на медицинское лечение, операции в центр
улуса. Местная авиасвязь не действует 5 последних лет, почта доставляется
крайне редко и нерегулярно. Отсутствует республиканское телевещание, жители
ощущают информационный голод. Из-за крайне тяжелых условий жизни наблюдается
отток специалистов, учителей, врачей.
Завозные продукты крайне дороги. Так, стоимость 1 кг. продуктов в середине
1998 г. составила: сахара - 25 руб., хлеба - 10,7 руб., сливочного масла
- 60 руб., растительного - 100 руб., муки - 8 руб., риса - 22 руб., соли
- 12 руб.
Положение усугубляется критическим состоянием жилищно-коммунального
хозяйства поселка. Построенный в 80-е годы как центр оседания томпонских
эвенов, поселок имел жилищный фонд с полным благоустройством. В настоящее
время все это хозяйство пришло в ветхость и требует капитального ремонта,
а предприятие коммунального обслуживания не имеет средств на текущий ремонт.
В результате в поселке в 1996 г. были заморожены 55 квартир, 5 двухквартирных
домов, ДК, музыкальная школа, баня, в 1997 г. -25 квартир, комплекс детского
комбината. В 1998 г. - 13 квартир,на грани замораживания - больница, школа,
второй деткомбинат, производственные объекты. 2/3 населения лишены холодной
и горячей воды, санитарное состояние поселка крайне неудовлетворительное,
из-за отсутствия нормальных бытовых условий и банно-прачечного комбината,
наблюдается вспышка чесотки и педикулеза. Положение усугубляет неподготовленность
к зиме центральной котельной, которая к тому же не обеспечена запасом топлива,
постоянно находится на грани остановки, что грозит полным замораживанием
поселка. Температурный режим в домах не обеспечивается выше +12 градусов.
Особенно тяжелое положение у жителей поселка, когда ДЭС из-за отсутствия
топлива отключает электроэнергию на несколько дней, и жители остаются без
света и возможности приготовить пищу. Но ведь если поселок Тополиное замерзнет,
отселять население некуда — здесь их родина, их постоянное место жительства.
Если такое крупное оленеводческое хозяйство находится в бедственном
положении, и администрация улуса и республиканское Правительство не в состоянии
его поддержать, что говорить о мелких оленеводческих хозяйствах?
Уверен, что похожая картина наблюдается во многих других северных поселках
и оленеводческих хозяйствах. Недаром Республика Саха /Якутия/ за 7 лет
перестройки сократила поголовье оленей с 369 тыс. голов до 167 тыс. /на
1.01.98г./ — это результат бедственного положения малочисленных народов
на Севере.
Я убежден, что в суровых, экстремальных условиях Севера мелкие хозяйства
любой формы собственности и хозяйствования не могут существовать.
Также как одна семья не может содержать стадо оленей. К тому же доходов
от одного стада не хватает для покрытия всех затрат одной семьи - бригады.
Ведь кроме социально-бытовых нужд, необходимы средства на приобретение
техники, авиатранспортное обслуживание, на охрану пастбищ, отстрел волков,
а также при необходимости на вызов транспорта к больному и т.д.
Считаю, что оленеводство и малочисленные народы не могут прожить без
государственной поддержки, при этом для удобства управления производством
и социальной инфраструктуры мелкие хозяйства должны вновь объединяться
хотя бы на уровне существующих населенных пунктов.
Для Севера нужна новая политика, нужны новые законы, которые освободили
бы северян от оплаты транспортных услуг по сбору и реализации продукции,
снизили бы кредитные ставки банков. Надо, чтобы оплата кредитов, лизинга
нас не душили. Поднятие оленеводческого производства требует восстановления
зооветеринарного обслуживания, племенной работы, организации отстрела волков
и охраны пастбищ. Необходимо возродить связь с наукой, как было раньше,
тут ничего нового придумывать не надо, нужны только средства, нужна поддержка
производства на Севере, как это было до перестройки!