- Валентина Тадеевна, земля Корякского округа- это земля традиционного проживания коренных народов Камчатки. В сегодняшней экономической модели, где часто звучат слова «промышленный», осталось ли место для коренного населения? Чем, вообще, сегодня занято местное население?
- Занятость коренного населения в традиционных отраслях хозяйствования - проблема очень серьезная. Традиционно население было занято в прибрежном рыболовстве. Этот род деятельности сохранился и сегодня. Другие занятия - это оленеводство и охотничий промысел.
Госпромхозы по сути все, кроме Тигильского, были приватизированы. На последнем заседании по местному самоуправлению мы специально выносили вопрос о восстановлении охотничье-промысловой деятельности на территории округа как отрасли, обеспечивающей занятость коренного населения. Первый пример уже есть, как я говорила, по Лесновскому госпромхозу, вплотную занялись Тигильским госпромхозом. Планируем рассмотрение дел Пенжинского. В Карагинском районе работают две артели “Дружба” и “Рассвет”.
Одинаковых рецептов для разных хозяйств применять нестоит - мы находимся в состоянии поиска верных решений. То, что возможно было сделать по Лесновскому госпромхозу, в других хозяйствах пока невозможно. Главное в этом деле - решить вопросы принципиального характера на уровне собственных возможностей - ввести для охотников налоговые льготы в части, касающейся местного бюджета. То есть, дать возможность промысловикам встать на ноги. Я думаю, эти проблемы, в том числе и по распределению промысловых участков, мы сможем решить, никого не обижая, создавая условия для развития традиционной отрасли.
Что касается оленеводства -эта проблема в первую очередь затрагивает интересы Пенжинского района, который по структуре своей экономики исключительно затратный. Он и был у нас оленеводческим, потому что кроме угольной промышленности и небольших золотодобывающих артелей там никакой другой производственной деятельности нет.  Конечно, потери велики - нет по существу оленеводческого хозяйства Аянки, проблемное положение  в Тигильском совхозе. При этом надо четко для себя понимать, что именно нужно делать  в оленеводстве. Без становления других отраслей производства, способных быстро давать прибыль, оленеводство  мы поднять не сможем. Оно всегда было дотационным, нуждалось в государственной поддержке, которой мы практически не получаем. Поэтому, если будет нормально работать рыбопромышленный комплекс, горнодобывающая отрасль, безусловно, мы сможем за счет перераспределения доходов, целевых средств бюджета помочь оленеводству.
В этом году мы создали фонд оленеводства. Причем, создали его на хорошей правовой основе - приняли закон через Думу Корякского автономного округа. В законе об этом фонде заложены определенные проценты отчислений от добычи биологических, минерально-сырьевых ресурсов. Это - основные источники гарантированного поступления средств.
И первый миллион рублей от рыбодобывающих организаций в этот фонд уже поступил. В целом на этот год мы рассчитываем получить в фонд оленеводства порядка 15 миллионов рублей.
- По какому принципу планируется использовать эти средства?
- Проще всего было бы проесть эти деньги, но мы считаем, что фонд должен быть инвестиционным. Руководители оленеводческих хозяйств понимают, что для развития отрасли необходимо вкладывать средства. Сегодня деньги пошли на приобретение медицинских препаратов для оленеводства, которых в стойбищах не видели уже много лет, закупается кое-какая техника, продовольствие. В общем то, что дает возможность хозяйствам выжить. По каждому совхозу мы планируем через фонд рассматривать конкретные программы для расширенного воспроизводства. Мы ничего диктовать не собираемся - это наша принципиальная позиция. Задача исполнительной власти - наполнить бюджет фонда живыми деньгами.
Поддержать отрасль - значит создать условия для притока в оленеводство новых, молодых людей. Сегодня из-за всех этих экономических причин старикам уже практически некому передавать свое дело, молодежь в табуны не идет, традиции утрачиваются. Поэтому экономическая поддержка отрасли решает проблему социальную - сохранить традиционный образ жизни. Естественно, вопрос такой сложности одномоментно не решить.
- Быстро разрушать - долго восстанавливать, с этой экономической аксиомой успели познакомиться все - от жителя области до руководителя любого ранга. Но подчас в рассуждениях о сельском хозяйстве Камчатской области нет-нет, да и проскочат «предательские» нотки мнений: дескать, проще свернуть и купить все необходимое за ту же рыбу. Нет ли в округе угрозы такого же отношения к оленеводству? Тем более, что от некогда сильной отрасли остались крохи.
- Оленеводство - это традиционный образ жизни. И если не сохранить его, то смысл автономии вообще теряется, И слава Богу, что в округе нет таких деятелей, которые ввиду убыточности или «нецелесообразности» призывали бы покончить с оленеводством. Таких настроений нет.
- Валентина Тадеевна, статистические сводки, характеризующие уровень жизни жителей Камчатки, все хуже и хуже. Реальные доходы едва превышают прожиточный уровень людей. Прекрасно понимаю, что положение в округе ничуть не лучше, и все же - как можно охарактеризовать уровень жизни населения? Что позволяет людям выживать?
- Это состояние можно охарактеризовать как стабильно неудовлетворительное. И как ни тяжело это констатировать, это действительно так. По сравнению даже с Камчатской областью оценочные показатели намного ниже.
Стартовые условия при вхождении в рынок для округа оказались крайне невыигрышными, разными по сравнению с областью. И, безусловно, на фоне развала экономики, говорить о социальном подъеме не приходится. Население находится на уровне выживания. Спасает рыба, икра, тундра, природа.
Все остальное- целевое финансирование, заработная плата -дает возможность только сохранить население, на другое просто нет средств. Федеральный центр не в состоянии решить наши проблемы. Они четко дистанцировались - что являетcя федеральными заботами, а что - нашими.
В то же время за прошедшие три года мы не закрыли ни одного населенного пункта. Как бы тяжело людям не приходилось, но к закрытию поселков отношение у всех резко отрицательное. В 1997 году были большие проблемы по поселку Ильпырскому. Когда встал вопрос о переселении людей из-за необеспеченности зимовки, жители дали наказ главе поселковой администрации Нине Николаевне Ершовой сообщить, что они против закрытия поселка и примут все меры для подготовки к зиме. Что, в общем-то, и было сделано.
Возможность встать на ноги заключается только в развитии производственной сферы, которая даст жизнь социальной сфере. Сегодня - на уровне выживания, завтра - будем надеяться -появится   поступательность, улучшение. Конечно, жить людям надо сегодня: сегодня болеют дети, сегодня им необходимо полноценное питание. Отсюда озлобленность, крайности. Что делать - такое время, которое надо пережить. Москва слезам не верит, надо самим нарабатывать запас прочности.
Самое главное, работники предприятий сегодня понимают сложившееся    положение. Практически со всеми мы заключили соглашение на оказание финансовой помощи за счет предоставленных квот. То есть, по существу мы обложили платой квоты, которые промышленные предприятия должны получать бесплатно. Это было не волевое решение, не на основе разработанного закона -просто и мы, и они понимаем, что без этих дополнительных средств нам просто сегодня не выжить. И за это понимание я им очень благодарна.
- А что привлекательно в работе предприятий, фирм на территории Корякского округа?
- Наши ресурсные возможности в первую очередь. Для развития национальных промыслов есть определенные налоговые льготы. Принят закон об инвестиционной деятельности на территории округа, другие законы, обеспечивающие возможность развития производства, если оно содействует развитию национальных промыслов и общиннородовой деятельности. Мы готовы рассматривать предложения, программы отдельных предприятий, учитывая при этом индивидуальный режим налогообложения с учетом важности предлагаемых проектов.
Да, сегодня тяжело. Но я считаю, нам удается создавать долговременный механизм, который в будущем позволит при рациональном подходе выйти на оптимальный уровень, обеспечивать большую часть бюджета собственными силами.

Беседовал В.Гусев.

В.П.Клейменов. Наше ТОО “Оленевод” образовалось в 1994 году после реорганизации совхоза. За пять лет хозяйствования из 6.5 тыс.
оленей осталось-4.5 тыс., из них частных оленей - 353.
Содержатся они в трех звеньях. Причины снижения поголовья как и везде, наверное, одинаковы- дороговизна и волки. Буквально за два
последних года потеряли два стада . Если стая волков разгонит стадо, то собрать оленей потом очень трудно. Борьбы с хищниками никакой
не ведется . Приходится сами заказывать вертолет, который сейчас стоит 12600 в час. Но затратив такие большие деньги нет гарантии, что
обнаружишь и уничтожишь хищника. Центральная усадьба нашего хозяйства  в пос. Эссо, а стада выпасаются в основном на территории
Соболевского район на побережье Охотского моря. Там больше всего нам досаждают “двуногие волки”-браконьеры. Убивают очень много
домашних оленей и вывозят вертолетами . У них на это деньги имеются. Местная милиция никаких мер не принимает, заявляет, что олени
наша частная собственность и мы сами должны бороться с браконьерами, отказывает в возбуждении уголовных дел. В какие бы
инстанции  по фактам браконьерства мы не обращались -помощи нет.
В товарищество объединились, когда выделялись из совхоза с паями, больше 80 человек , а сейчас осталось 33 , из них 24 пастуха. Можно
сказать, занимаемся “самоедством”, потому как начисляем заработную плату и покупаем на эти деньги продукты питания да в небольшом
объеме спецодежду. Налоги просто душат,- зарплату начислил,  продукты закупил, отправил  - будь добр все налоги уплати и в
пенсионный фонд, и в медицинское страхование, и другие. Долгов на 10 рублей, а пеня набегает на 90. Ведь в оленеводстве продукцию
сдают раз в год. С реализацией мяса  очень сложно. Раньше создавали нагульные звенья и подгоняли их к месту, где намечалось сделать
убой .Теперь же убиваем оленей только выборочно в порядке  выбраковки  и вывозим  попутным наземным транспортом, или вертолетом.
В звено везешь продукты- оттуда мясо . Поэтому оно все дорожает и себестоимость  его уже  больше 70 руб.за кг. Помощи ждать неоткуда,
одна надежда, что долги государство простит. Будь моя воля, я бы  оленеводов от всех налогов освободил- немного их по Северам, тем
более, что пенсию им такую мизерную  платят, что государство наше не обеднело бы. В Камчатской области программа поддержки
оленеводства действует. В 1995 году благодаря этой программе  прибрели радиостанции и кое-какую  технику. А вот в1996- 1998 гг.,
получили только 11% от запланированной в программе суммы, дотации за мясо не получили ни рубля. Для сравнения, остальные отрасли
животноводства получили 53% плановой суммы. Большие нужно сейчас финансовые вливания в оленеводства  производить. Племенная
работа очень запущена. Уже лет восемь  производителей в стадах не меняли. Раньше брали производителей в Корякском автономном
округе, а теперь корякские стада далеко откочевали да и оленей у них тоже  мало осталось. Обращались к губернатору и в федеральных
ведомствах просили оказать помощь в финансировании завоза производителей, но все бесполезно.
Очень трудно сейчас набрать в оленеводство кадры. Молодежь и раньше оленеводство не жаловало, а сейчас тем более старается получше
устроиться. В основном занимаются рыбалкой, а старшее поколение оленеводов стареет.  Женщины также практически в оленеводство не
идут. Летом  выезжают к мужьям, а на зиму возвращаются в поселок. Это с детьми связано- им нужно ходить в школу. Интерната теперь
нет, а одного ребенка не бросишь. Отец  работает при стаде и  мясом семью снабжает.
Пока перспектива у нас одна: хотя бы сохранить имеющееся поголовье .  Если местное население останется без оленей, то люди просто
будут обречены на вымирание.  У нас теперь хватает и бомжей и тунеядцев, а в оленеводство  все же какую-то часть населения можно
трудоустроить. С голоду, конечно, никто не умрет, но стоять на бирже –это одно, а иметь работу совсем другое. У нас к сожалению , тот
кто числится безработным имеет больше, чем тот, кто работает в оленеводстве.
На европейском Севере  оленеводческие традиции оказались более крепкими. А у нас они полностью разрушены.
Ездовых оленей практичеки истребили  и большинство пастухов не  знают, как  ими заниматься. При перекочевках  теперь используют
снегоходы, а раньше даже вертолет привлекали для этих целей; по 180-240 часов налетывали  за год. Отбили у оленеводов охоту
заниматься традиционным оленеводством , да еще и детей  оторвали от родителей, даже на лето не отпускали помогать при стаде.
Появились “потерянные” поколения аборигенов, которые не стремятся, да и не имеют навыков , чтобы  продолжить дело дедов и отцов.
Теперь , образно говоря, оленеводов из развитого социализма опять возвращаемся к жирнику. Конечно, трудно понять такую политку
людям после того как они  жили лучшей жизнью. Тот же снегоход, без которого оленевод обойтись не может, стоит  46 тыс. рублей.
Заработать такие деньги в оленеводстве сейчас нереально.
Наше хозяйство оформило членство в Союзе оленеводов, но помощи от него нет никакой. Только брошюрки с отчетностью получаем. А
бюллетень “Новости оленеводства” нам нужен. Очень интересно узнать как наши  соседи оленеводы свои проблемы решают. Может быть
для себя что-нибудь полезное переймем.

В.П.Храмов. Оленеводство Корякского автономного округа находится в очень тяжелом  экономическом состоянии, как и весь
агропромышленный комплекс страны. В первую очередь это связано с тем, что практически прекратились дотации оленеводческим
хозяйствам округа на продукцию. В 1998 году  на 10 совхозов вместо положенных  4 млн. 814 тыс.  бюджет округа  смог выделить только
600 тыс. рублей.
После того, как  поддержка оленеводства со стороны государства прекратилась ,  поголовье  домашних оленей в округе резко пошла на
убыль. Если в 1987 году имелось 158 тыс. оленей выходного поголовья , то уже в  1990 году оно составило 135 тыс, а на 1 января 1999
года  по всем категориям хозяйств  числится только 55 тыс, из них в государственных  предприятиях- 48 тыс. оленей.  Даже крестьянские
хозяйства, которые  якобы должны были лучше сработать чем совхозы сработали хуже. По данным статистической отчетности  из
имевшихся 10 крестьянских хозяйств,  практически все прекратили свою деятельность. Частные олени  содержатся в двух отдельных стадах
в совхозах: “им 50 лети СССР” и  “Пахачинский”.  Частники работают по договорам с совхозами и сдают им свою продукцию.
Из-за недофинансирования  оленеводства технология содержания стад не соблюдается. За последние четыре года хозяйства практически
не получали дизельного топлива, горюче-смазочных материалов, запчастей к вездеходам. Кроме этого, дефицитным стало топливо для
авиации. В результате, имея в достаточном количестве препараты для обработки оленей против оводовой инвазии, не смогли их
доставить в стада.
По той же причине возникали проблемы и с вывозом продукции. Раньше в каждом совхозе были вездеходы, снегоходы, лодочные моторы
, резиновые лодки, кукули палатки  и др. Все поставки  осуществлялись  централизованно. Сейчас совхозы используют то, что осталось от
прежних времен. Управление сельского хозяйства по возможности помогает: завезло палаточную ткань для коралей и мешковину для
упаковки мяса. В 1995 году  закупили 200  охотничьих самозарядных карабинов и  патроны к ним. Таким образом , минимум на 5 лет
обеспечили  оленеводов оружием и боеприпасами для охраны стад и отстрела волков. Волки сейчас очень большая проблема  для
оленеводства. Их популяция за последние 2-3 года увеличилась очень сильно. Отдельные охотники добывают  по 17 хищников за сезон.
Раньше федеральный бюджет нас как то поддерживал через управление охотничье-промыслового хозяйства . В прошлом году было
выделено  500 тыс. рублей  на отстрел волков . В этом году  вопрос с финансированием придется решать  на уровне  местного бюджета,
или через фонд оленеводства. Ежегодные потери оленей в совхозах округа составляют 18-22 тыс. В этом , однако, не только волки
виноваты. Приезжают в стада “конкистадоры” на буранах  и отстреливают оленей, или обменивают у оленеводов на продукты питания по
бросовым ценам. Эти животные списываются потом в потери. Все это понимают. Но чтобы  такую практику прекратить, нужно дать
оленеводу заработную плату, накормить, а когда эти нюансы жизни будут устранены, требовать от него нормального окарауливания и
сохранности
стада.
 Без поддержки государства оленеводство в округе сохранить будет очень трудно, а ведь это одна из основных сфер приложения труда
коренных жителей. Из 31 тысячи проживающего в округе населения –11 тыс. коренные жители, 70%  из них заняты работой в
агропромышленном комплексе. В округе принят закон об оленеводстве. Администрация округа привлекает  горнодобывающие и
рыбодобывающие предприятия к поддержке оленеводства. Это дает возможность дополнительно приобретать для оленеводов продукты
питания, горючее, вездеходную технику, как- то поддержать отрасль.
В оленеводстве сейчас очень сложно с кадрами , работают  практически одни старики . Молодежь,  пожив в интернате, окончив  СПТУ и
получив  специальность оленевода- пастуха с правом работать на радиостанции  и вездеходной технике, старается устроиться на работу  в
поселке.
Нужда все же заставляет некоторых идти в оленеводство. К примеру, в совхозе “Паланский ” со стадом кочуют  две молодых семьи с
детьми до 3х лет. Женщины с малолетними детьми  летом  живут в поселке, а  на зиму  уезжают к стаду. Там  есть мясо и можно выжить, а
в поселке труднее- работники совхозов  уже по 3-4 года не получают заработной платы. Уходят из оленеводства специалисты, и  у кого
есть возможность уезжают из округа, не дожидаясь окончательного расчета. Есть, конечно, у нас и относительно крепкие хозяйства, совхоз
“Пенжинский”, например, где вырастили свои местные руководящие кадры.  Это единственный совхоз, который имеет полный штат
специалистов. В совхозах “Тигильский “ и “Манильский” не осталось ни одного специалиста по бухгалтерскому учету. Директору совхоза
“Паланский” приходится работать и механиком, и водителем вездехода.  Этот совхоз пошел по пути образования крестьянских хозяйств.
Последние существовали, пока у них были средства, доставшиеся  по паям при разделе совхозного имущества, а у населения еще были
наличные деньги. Тогда была возможность реализовывать продукцию по договорам. Однако, предприятия, финансирующиеся из местного
бюджета, продукцию забирали, а рассчитаться за нее не смогли. Эти  неплатежи привели к тому, что производители стали реализовывать
оленину через торговую сеть, но торговые организации брали продукцию только под реализацию. Чтобы быстрее получить “живые”
деньги, оленеводы пытались продавать мясо самостоятельно в розницу. В итоге все крестьянские хозяйства, образованные на базе
бывшего совхоза распались. Если на начало 1990 года в хозяйстве было 10.5 тыс., то осталось 2300 оленей. До реорганизации в совхозе
было 350 работников. Кроме оленей содержали дойное стадо-200 коров и 15 тыс. кур. Совхоз “Таловский” сдал оленину пищекомбинату
Карагинский .Пищекомбинат  это мясо уже давно переработал, выпустил и реализовал продукцию но с совхозом не рассчитался . Долг в
905 тыс. рублей ( по ныне действующим ценам) совхоз до сих пор получить не может.
Оленину самого лучшего качества  получают при убое оленей в августе. В это время и качество шкур хорошее. Совхозы:  “ Корфский ”,
“Таловский ” , “Пенжинский” производили августовский убой оленей в бухте Наталья . На берегу была оборудована база  со всеми
удобствами , кораль, убойный пункт. К моменту убоя в бухту заходил пароход. Парное мясо после промывки  доставлялось на пароход, где
проводилась его глубокая проморозка в рефрижераторе, и в таком виде отправлялось потребителям. Сейчас фрахтовать пароход очень
дорого, поэтому августовский  убой оленей  на этом пункте прекратили.
В совхозе “Полярная звезда” был  холодильник мощностью 100 тонн. Это  позволяло совхозу производить августовский убой оленей. В
совхозе “Корфский” тоже успели построить холодильник и  это дает возможность совхозу иметь цех по переработке мяса, производить
мясопродукты и молочные продукты, содержать коров, свиней, лошадей . За счет реализации этой продукции совхоз существует.
Остальные совхозы производят убой оленей в октябре-начале ноября когда температура  воздуха опускается до 7 градусов  ниже нуля.
Нужно минус 10 градусов, чтобы произвести заморозку мяса и сдать его в реализацию.
Раньше себестоимость оленины была меньше рубля, а цена реализации в зависимости от категории (туша рубилась по сортам)  колебалась
от 1 руб. 40 коп. до 1 руб. 90 копеек. Сейчас оленина реализуется потушно,  себестоимость ее  постоянно растет с 350 до 800 рублей за
центнер. Мясо сейчас заготавливаем, чтобы снабдить население в национальных поселках, детские сады, школы и для раздачи работникам
совхоза в счет их заработной платы.
Совхозы всегда были базовыми предприятиями в национальных поселках округа. Вокруг них строилась  вся поселковая инфраструктура:
школы , детские сады , магазины , связь, почта, коммунальные службы .   Совхозы занимались доставкой горюче-смазочных материалов и
угля, обеспечивали поселки, в которых проживало по 400-600 человек, электроэнергией. Совхозные электростанции в общей сложности
вырабатывали до 13 млн. киловатт .По подряду и хозяйственным способом  совхозы вели строительство и ремонт яслей, детских садов,
школ, клубов, жилья  для коренных жителей со всеми удобствами- теплом, светом, канализацией, водой.
Оленеводство, конечно, не отомрет! Так вопрос ставить неправильно ни с политической, ни  с моральной  точек  зрения. Потому что
олени для коренного населения - это и быт и обычаи, сама их жизнь. Если  не станет  оленеводство, то  эвены и коряки как самобытные
народы перестанут существовать. Люди останутся, но обычаи и традиции их предков будут потеряны.  Несмотря ни на что традиции у нас
стараются сохранять. Женщины в селах   шьют торбаза, кукули, чижи, кухляночки, малохаи. Раньше этот промысел был в округе широко
развит. В пос. Тиличики  была сувенирная фабрика , а в Манилах  сувенирный центр,  можно сказать минифабрика. Шили  мужскую и
женскую меховую обувь, изготовляли из меха и рога оленя сувениры. Женские отделанные бисером и мехом нерпы  сапожки стоили 70-80
рублей. Мастера выезжали в поселки, торговали готовой продукцией, шили на заказ. Сервис был поставлен очень хорошо.В каждом
совхозе работали  пошивочные цеха, где обрабатывались шкуры и камуса. Сейчас большие сложности с доставкой и обработкой мехсырья
для пошива, да и спрос на меховые изделия снизился в связи с упадком оленеводства. По всему Северу Дальнего Востока  у оленеводов
славились пареньские ножи. А изготавливали их в небольшой кузнице села Парень два мастера. Сейчас этот промысел прекратился.
Проблемы оленеводства освещались у нас в районных газетах и в отдельном разделе окружной газеты. Материалы публиковались на
русском и корякском языках. Сейчас издается окружная газета “Народовластие”.  Бюллетень “Новости оленеводства”, конечно, нужен,
потому что общаться с коллегами  теперь можем только через прессу. Раньше мы собирали у себя в округе совещания и выезжали в
Магадан и Анадырь. Там  посещали оленеводческие хозяйства, обменивались опытом работы. Бюллетень дает информацию, как обстоят
дела в оленеводстве у наших ближайших соседей и в других северных регионах. Нужно также публиковать больше материалов о традициях
, промыслах и навыках коренных жителей, чтобы молодежь усваивала эти знания.

Беседовала А.Беркутенко.